9-06.

—  Следствие и проводится для суда, — рассудительно произнес следователь. — Но существуют определенные процедуры! И я обязан их соблюдать!

—  А я не обязан! — огрызнулся обвиняемый. — Я со­ветский полковник, а не клоун! Пусть лишние выйдут! Иначе ничего делать не буду...

—  А кто тут «лишние»?! — разозлился Воронов.

—  Вот эти тетка с дядькой! — Мигунов указал на по­нятых. Потом перевел палец на конвоиров.

— И вот эти гоблины! В машине на меня пялились, теперь здесь хотят бесплатный спектакль посмотреть.,, Вам развлечение, а мне трагедия...

— Я тебе сейчас дам «гоблинов»! — пригрозил Карда­шов, — Прикладом по ребрам!

— Тихо, тихо, - следователь сделал ему страшные глаза. И обратился к Мигунову: - Понятых убирать нельзя. Без них все, что мы сделаем, будет недействи­тельным для суда...

— Раз этих нельзя, конвой убирайте! Пусть за дверью ждут! Хватит на меня пялиться!

— Да кто на тебя пялится? - уже миролюбиво бурк­нул капитан Кардашов. — Нужен ты нам больно...

—Всё, разговор окончен! — в голосе Мигунова не­ожиданно прозвенели стальные командные нотки.

Он вытянул перед собой сведенные вместе руки.

— Надевайте кандалы, везите меня обратно. Я не бу­ду ничего делать!

— Да что он нервы мотает, гад! — выкрикнул запаль­чиво Личко тонким, каким-то не своим голосом. - То его не выдают, то он нами командует! Может, надо ему профилактику сделать?

— Угрожаете? — удовлетворенно проговорил Мигу­нов. — Хорошо. Я подам на вас жалобу. А адвокат все в газетах распишет!

Наступила томительная пауза. Все застыли на своих местах, как каменные изваяния. У анемичной особы отъехала вниз челюсть. «Сельский интеллигент» при­нялся протирать запотевшие стекла очков.

«Театр абсурда», — подумал Воронов. Он вдруг по­нял, что ему не надо ничего играть. Он прошелся меж­ду заключенным и конвоирами, вздохнул.

— Не надо ни на кого жаловаться, не надо сканда­лить. Адвокат, газеты, правозащитники... Кому это нужно? Понятых я убрать не могу, а конвоиров попро­шу постоять в коридоре. Мы быстро закончим.

Перехватив напряженный взгляд Кардашова, он приобнял: его за плечи, отвел к двери, наклонился к уху:

— Куда он денется? На окнах решетки, у меня писто­лет. Если что — прострелю ему ногу.. А жалобы нам ни к чему. Тут такая вонь поднимется...

Капитан пожал плечами.

— Так значит так, вам видней... Если что — стреляй­те!

г. Москва

Самые нетерпеливые стали выезжать на обочину в надежде объехать пробку. Но и обочина очень скоро встала. Справа от такси, едва не упираясь дверцей в дверцу, остановилась черная «ауди». Сзади фафакали в несколько клаксонов, но «ауди» продолжала стоять. Ро­дион повернул голову и увидел коротко стриженные го­ловы, крепкие подбородки, пустые скучающие глаза.

Под ложечкой неприятно заныло. Он не верил в предчувствия и интуицию, у него не могло быть ника­кой интуиции, поскольку он не профессиональный ггент. Родион осторожно повернулся в другую сторону. Слева, во втором ряду, стоял серый «мерс». Тоже моло­дые люди. Пятеро. Один посмотрел на Родиона и сразу отвернулся. Парень, сидевший на переднем пассажир­ском сиденье, шевелил губами, ни к кому явно не обра­щаясь.

Родион прокашлялся, Оторвал взмокшую спину от сиденья. В зеркале заднего вида поймал внимательный взгляд водителя.

Попробовал заставить себя улыбнуться и расслабить лицо. Но вместо этого почувствовал, как мелко задро­жали губы.

Ничего, ничего. Он ничего никому не сделал, и ему не сделают...

Родион мягко потянул на себя ручку двери. Дверь не открывалась, кнопка блокиратора была утоплена вниз.

— Вы не могли бы открыть мою дверь? — сказал он водителю. На этот раз улыбнуться получилось. — Похо­же, укачало, вот-вот блевану...

Водитель обернулся.

— Конечно, дорогой!.. Какие вопросы! Сейчас от­крою!

Но еще раньше распахнулись — одновременно! -- двери в черной «ауди» и сером «мерседесе». Оттуда лов­ко и одинаково, как в синхронном плавании, выскочи­ли те самые коротко стриженные парни. Родион не ус­пел бы сосчитать «un, deux, trois...», как двое уже оказа­лись рядом с ним на заднем сиденье, сжали с обеих сто­рон, выкрутили руки так, что Родиону ни пошевелить­ся, ни вздохнуть. Сильные пальцы больно впились под челюсть, вздернули голову.

Третий сел впереди, рядом с водителем.

— Федеральная Служба Безопасности России, — уве­ренным тоном сказал он, глядя Мигунову в переноси­цу. — Вы арестованы, Родион Сергеевич.

После чего притянул к себе воротник кожаной курт­ки и добавил, обращаясь неведомо к кому:

— Докладывает Пятый. Полный порядок, товарищ майор. Объект принят и упакован.

...Майор Евсеев только успел сказать «до связи» и на­жать клавишу отбоя, когда рация снова зазуммерила. На этот раз докладывал Кастинский, лично выехавший в Хо- врино на задержание связника по прозвищу «Слава».

— Похоже, у нас прокол, Юра! — голос у Кастинско­го взвинченный и расстроенный. — Этот гнус успел тре­вожную кнопку нажать на мобильнике!.. Номер какой- то в Нью-Йорке^ на три пятерки начинается! Он у него в памяти был, чтоб с одного касания... А трубка в кар­мане, я даже как-то не сообразил...

— Соображать всегда надо! - раздраженно бросил Евсеев. - Козла этого взяли нормально?

— Взять-то взяли, куда он денется...

Евсеев вздохнул.

— А что за три пятерки? Он говорил что-нибудь?

— Ничего не говорил, нажал только... Сигнал подал. Короче, Юр, там знают, что он наш. Это точно.

Кастинский замолчал. В рации было слышно, как в Ховрино свистит ветер.

— Я не уследил, надо было сразу мордой в пол и руки ломать...

— Задним числом все умные, — сказал Евсеев.

Кастинский молчал.

— Везите задержанного сюда. Разберемся на месте, что вы там наработали!

Кастинский подышал в рацию.

— Вас понял, товарищ майор.

г. Заозерск

Шаркая тяжелыми ботинками, конвой вышел из ла­боратории. Через секунду лязгнула наружная стальная дверь. Воронов обернулся. Мигунов стоял в центре комнаты, белый и напряженный.

9-02.

—               Извините, кхм... А как же мы? — робко поинтере­совался «сельский интеллигент».

—               Вы остаетесь на месте! Без понятых эксперимент не­действителен! — Воронов прошел к Мигунову, встал ря­дом. — Итак, еще раз. Сейчас подследственный восстано­вит перед нами картину событий той ночи, когда он...

Он не успел договорить. Что-то темное мелькнуло перед глазами, и тут же - страшный удар, от которо­го в голове загудело, зазвенело и закружилось. «Со всей силы бьет, гад!» — удивленно подумал Воронов, цепляясь за что-то, хрипя и обрываясь вниз, в чер­ную пропасть...

США, Лэнгли, штаб-квартира ЦРУ

В Соединенных Штатах Америки число 555 имеет особое, сакральное значение. Почему — неизвестно. Возможно, это как-то связано с нумерологией, где со­четание трех пятерок означает, якобы, успех и процве­тание. Но тогда получается, что американцы больше других народов мира ценят именно эти два качества, поскольку за пределами США культ трех пятерок отсут­ствует. Америка^—и успех. Америка — и процветание. Ну да, они же всегда где-то рядом!

Особенно популярны там автомобильные и теле­фонные номера, содержащие три заветные цифры. Это даже нашло свое отражение в литературе и кинемато­графе, где главный герой может разъезжать в «линколь­не» с госномером 555-JOHNY, проживать в доме №55 на Пятой авеню, а дозвониться до него можно, только набрав префикс 555...

Именно поэтому, дабы не разжигать страсти и не подстегивать ажиотажный спрос, все телефонные но­мера, начинающиеся на три пятерки, в США (а также в Канаде) отдали государственным службам; медицин­ским, финансовым учреждениям, департаменту по энергетике, федеральной справочной службе и т.д. Один-два таких номера находятся в распоряжении Центрального разведывательного управления. Они не значатся ни в каких справочниках, не украшают визит­ные карточки сотрудников, и с обычного телефона на них дозвониться нельзя. Вы услышите лишь голос авто­мата: «Набран неправильный номер, набран непра­вильный номер...» — или тонкое потрескивание в труб­ке. Больше ничего. Это номера экстренной связи, кото­рые принимают сигнал с аппаратов, на которых уста­новлен определенный идентификационный модуль. Сколько таких аппаратов в мире — никто вам не скажет. Примерно столько же, сколько агентов ЦРУ работает