Потом были другие квартиры — в Сокольниках и Мневниках, на Якиманке и Таганке, где Бруно прихо­дилось не только лежать в позе эмбриона, но и учиться отключать сигнализацию, отбиваться от хозяйских эр­дельтерьеров, разбираться в живописи (однажды они нарвались на одного коллекционера и едва не погорели с его картинами), мочиться в баночку в положении ле­жа и сдерживать дикий внезапный чих массированием переносицы. Бруно перебрался жить на квартиру к Ко­лыме и Валику — это были самые здоровые парни в «бригаде», с ними прославленный Человек-Ядро и чем­пион по армрестлингу быстро нашел общий язык. Он приоделся, посвежел и даже немного раздался вширь, чем обеспокоил Поляка, который боялся, что Бруно потеряет свою компактность... В общем и целом все шло лучше некуда,

И вот однажды Поляк с «бригадой» отмечал в шаш­лычной очередное успешное новоселье, когда их ка­бинку посетил тощий субъект с желтым, как сам гепа­тит, лицом и повадками законченного аристократа. При его появлении все почтительно встали, даже Бруно пришлось оторвать задницу от стула, потому что Поляк шепнул ему:

— Это сам Филин, он «в законе», он тут всех за жаб­ры держит...

Филин присел за стол, отказался от пива, задал По­ляку несколько вопросов, касающихся его работы, по­сетовал, что какой-то то ли пилот, то ли самолет грозит упасть на город, и это как бы плохо, а вот если бы в ка­бину посадить «чирика малого», то было бы в самый раз... Муть какая-то. И ушел. Да Бруно, если честно, и не слушал особо, его просто сразил наповал яркий шел­ковый платок на тощей Филиновой шее - раньше он видел эту деталь туалета только в старых фильмах... По­сле ужина Поляк сказал ему, что Филин хочет убрать одного человека по кличке Лётчик, который, как выяс­нилось, работает осведомителем у ФСБ.

— И что? - спросил Бруно, почуяв неладное.

Ему нужен киллер, который может спрятаться под автомобильным сиденьем, — сказал Поляк. - Поэтому он и приходил к нам. Он хотел посмотреть на тебя, Бру­но.

Глава 6

Версия о сатанистах

г. Москва. Управление ФСБ

«...В распоряжение судебно-медицинского экспер­та было предоставлено 24 образца костей, относящихся к трем (минимально возможное количество) скелетам.

Скелет №1: фрагменты лопатки, ключицы, 2-й и 4-й реберных костей, фрагменты бедренной кости, надко­ленник, фрагмент пяточной кости.

Скелет №2: ладьевидная кость запястья, пястные ко­сти (фрагменты), височная и затылочная кости (фраг­менты).

Скелет №3: малоберцовая кость, шейные позвонки, фрагмент нижней челюсти...»

Евсеев не стал читать все подряд, выбирая взглядом основные моменты.

«...Рост. Скелет №1 — 115—120 см. Скелет №2 - 97—100 см. Скелет №3 — 103—110 см...»

Мелкий шрифт, тошнотворные описания... Он сразу заглянул в выводы:

«Исследование костных останков показывает, что они принадлежали подростку мужского пола 11 лет и двум подросткам Женского пола в возрасте от 7 до 9 лет. Все останки носят явные следы насильственной смер­ти...»

Евсеев отложил заключение и многозначительно по­смотрел на «тоннельщиков».

— Вот такие имеются факты.

Он подошел к окну, приоткрыл раму, прошелся по кабинету и остановился напротив Лешего. Леший мед­ленно, тяжело поднялся с места.

— Юрий Петрович, мы же говорили с вами об этом. Это не дети. Туда, где мы эти кости взяли, туда ни один подросток не забредет. Даже взрослый человек... На полпути кончится. Ерунду он написал, этот ваш экс­перт. Он ведь даже не представляет...

— Я помню наш разговор, Алексей Иванович, — ска­зал Евсеев. — Эксперт ничего не обязан представлять. Он работает с материалом, который вы ему предостави­ли. Исследует, анализирует. Делает выводы. Всё.

— Дети... Чушь какая. — Леший фыркнул, — Раз так, надо направить постановление на дополнительную экспертизу, пусть сидит себе и анализирует дальше, ум­ный такой...

— Я говорил об этом на сегодняшнем совещании. Экспертизы будут. Но уже по другим костям, которые остались в захоронении. Шуцкий заявил, что лаборато­рия критически перегружена и что эту экспертизу он провел вне очереди по настоянию Огольцова, А если ему еще вкинут «массовку», то она уже пойдет обычным чередом, без вариантов. Это четыре месяца как мини­мум. Так что ни о какой дополнительной экспертизе ре­чи быть не может.

— А чего Огольцов туда влез? — буркнул Леший. - Что ему надо?

Евсеева даже слегка перекосило. Он покраснел и сжал губы — наверное, чтобы не выругаться. А Евсеев никогда не ругался, даже голоса не повышал, не говоря уже об остальном. Пожалуй, во всем ФСБ он был такой один.

— Непонятно, да? — проговорил он необычайно су­хо. — Хорошо. Я объясню.

Он принялся мерить кабинет широкими злыми ша­гами.

— В подземных коммуникациях обнаружено массо­вое детское захоронение. По крайней мере эти три ске­лета принадлежали детям.

Леший открыл было рот, но Евсеев посмотрел на не­го так, что рот сразу захлопнулся.

— Мы будем отталкиваться именно от этого. Не зага­дочным карликам , не экзотическим бамбуковым мед­ведям. Детям, — повторил Евсеев. — Они были убиты, а затем сожжены. У подножия какого-то идиотского идо­ла с пентаграммой на лбу. Это даже не теракт. Бессмыс­ленное, жестокое глумление над человеческой жизнью. Именно что бессмысленное. И не только Огольцов, за­мечу, проявил интерес. И генерал Толочко, и сам на­чальник ФСБ. Он, кстати, уже посетил с докладом пре­мьера, сегодня о деле сатанистов-детоубийц узнает пре­зидент.

— Дело сатанистов, значит. Детоубийц, — проговорил Леший. — Окрестили, значит... Значит, Огольцову вы ничего про карликов не сказали.

Евсеев шумно выдохнул.

— Вот что, Синцов. Хватит с нас этих карликов. В ча­стной беседе все это выглядит любопытно и интригую­ще. На совещании у начальника, когда речь идет о мас­совом убийстве, это...

Он поморщился и воткнул кулак в стол.

— Я говорил о карликах, когда шли поиски Бруно и Коптоева. И на меня смотрели, как на полного идиота. Больше поднимать эту тему я не намерен.

— Почему? — Леший упрямо выпятил челюсть. — Моя правда была. И Бруно, и Амир. Все так и вышло, как я говорил. А Огольцов с Гуциевым своим...

—Версия о сатанистах, приносящих в жертву детей, должна быть проверена, — перебил его Евсеев. - И точ­ка. Сроки минимальные. Работы много.

— А мы тут при чем, товарищ майор? — подал голос Рудин. - Какая у нас может быть работа? Мы следова­тели, что ли? Эксперты? Рейдим себе потихоньку, вот и все... Ведь так, ребята?

Он посмотрел на остальных «тоннельщиков».

— Так, Поясняю, — У Евсеева покраснели даже бро­ви, но он еще сдерживался. — Преступление совершено под землей. На большой глубине. В «минусе», как вы выражаетесь. Это ваша территория, территория «Тон­неля». И ваша ответственность. Ни один следователь, ни один эксперт туда не попадет даже при самом боль­шом желании. Да и нет нужды им туда спускаться, раз существует ваше подразделение...

— Помню, ага, у капитана Рыженко было большое желание, — вставил Полосников. — А в результате чуть не случилась большая нужда.

«Тоннельщики» дружно заржали.

Евсеев с каменным (нет, скорее из раскаленной магмы) лицом дождался, когда они отсмеются. Через минуту в ка­бинете воцарилась мертвая тишина, даже стул не скрип­нул. Четко и ровно, как на плацу, Евсеев отчеканил:

— К работе приступить немедленно. Это приказ. Веще­ственные доказательства, протокол осмотра места пре­ступления. Картографирование, фото и видеосъемка. От­работка всех диггеров, проявлявших хоть малейшую ак­тивность последние два года. Отработка «знающих» и за­вязавших с диггерством. Дополнительный забор костей для повторных экспертиз. Усиленное патрулирование на вверенном вам участке. Каждое утро в 10-00, начиная с за­втрашнего, докладывать о результатах. Приступайте.

«Тоннельщики», все как один, посмотрели на Леше­го. Тот переступил с ноги на ногу, глянул в окно, на по­толок, избегая встречаться взглядом с Евсеевым. Нако­нец проговорил: